В этом единственном в своем роде фантастическом детективе в роли следователя выступает всемирно известный литературный герой. Даниэль Клугер обращается к классическим произведениям Джонатана Свифта о путешествиях Лемюэля Гулливера и дополняет их детективными эпизодами, в которых Гулливер расследует кровавые преступления, оставшиеся по воле Свифта нераскрытыми. Автору, живущему в Израиле поэту и писателю, удалось не только создать увлекательный сюжет, но и с удивительной точностью воспроизвести язык хорошо знакомого всем полного перевода «Путешествий Гулливера» А. Франковского.

Бельгийский писатель Бернар Кирини за сборник новелл «Кровожадные сказки» был удостоен высшей литературной награды Бельгии – премии Виктора Росселя – и французской премии стиля. Кирини называют наследником Марселя Эме: его рассказы отличают та же буйная фантазия и изобретательность сюжетов. У Кирини в обыденной жизни происходят чудеса: зеркала во время любовных свиданий ловеласа отражают его утехи с другими женщинами, священник обладает способностью находиться одновременно в нескольких местах, а скромный служащий слышит разговоры о себе на любом расстоянии…

Анатоль Франс, член Французской академии и нобелевский лауреат, одним из первых ввел в роман игру мысли. Именно мысль ценит выше всего герой романа аббат Жером Куаньяр, библиотекарь и ученый, словно сошедший с полотен фламандских мастеров: поношенная, со следами частой штопки сутана, разбитые в кабацкой драке очки, разорванная шляпа. Сюжет в романе – не главное, повествование строится как серия диалогов, в которых заметно влияние философских повестей Вольтера. Взявшись обучать Жака Турнеброша, сына продавца мяса, латыни и греческому, аббат Куаньяр говорит с ним об окружающей жизни, об античной мифологии и истории – и доводит искусство диалога до стихии гротеска.

Поль Верлен (1844—1896) — один из самых переводимых европейских поэтов, запечатлевший в стихах и прозе тончайший пейзаж человеческой души. В его творчестве с наибольшей резкостью преломились идеи эпохи «конца века» — тоска о детстве, меланхолия, саморазрушение. Он был поэтом внутреннего зрения, внутреннего слуха, дающим каждому читателю возможность по-особому разрешать загадки его глубоко личного и одновременно распахнутого всем лирического чувства. Предлагаемый сборник лирики Поля Верлена в переводах и с комментариями Михаила Яснова — это образцы самой что ни на есть верленовской «классики».

Новая книга известной российской писательницы Рады Полищук, продолжение саги о судьбе российского еврейства, попавшего в гигантскую мясорубку двадцатого века.

Первые книги этой саги – «Одесские рассказы, или Путаная азбука памяти», «Семья, семейка, мишпуха. По следам молитвы деда».

Лапсердак из лоскутов. А из чего еще можно сшить лапсердак – символ утраченного времени, если нет единого куска ткани, если даже самая прочная и самая невесомая в мире ткань – ткань воспоминаний – зияет гигантскими прорехами?

Словно лучом прожектора выхватывает писатель из тьмы забвения судьбы своих персонажей, полные тревог, радостей, печалей, мужества противостояния и веры.